Наш корреспондент в Берлине неутомим в странствиях и неисчерпаем в интересных находках. Вот и в этот раз, обследуя окрестности столицы Германии, он обнаружил посреди зимы буйно цветущий куст неизвестного растения. Мы все понимаем – Европа, плюсовые температуры практически всегда, но всё же, даже в гораздо более южной Европе в середине зимы, в феврале не часто увидишь действительно пышно цветущие растения в естественной обстановке. Да и не должно быть в это время цветущих растений. Растения ведь цветут не просто так, а чтобы привлечь насекомых для опыления – а какие насекомые в это время. Так, шальные какие-нибудь, но растения не могут полагаться на шальных насекомых – они миллионами лет подбирали себе правильных насекомых и сезон, когда с ними легче встретиться. Поэтому в такой сезон цвести может только что-нибудь сильно нездешнее, из тех краёв, где короткий день не означает низкой температуры и опасности гибели от заморозков, и где вечно кишат какие-нибудь жучки и мотыльки, так что есть даже смысл разным растениям расходиться по срокам цветения, потому что жучки и мотыльки иногда становятся в позу пресловутой советской продавщицы, заявляя цветам: Мы одни, а вас много!
А это Берлин, Центральная Европа, здесь бывает и снег, и даже неплохой минус, хотя и недолго. Это вполне типичный сезонный, хотя и очень мягкий климат. И зимой тут растения предпочитают находиться в покое, а выходить из покоя начинают не раньше конца февраля, но чаще в марте, а серьёзные деревья так и в апреле. А тут – цветение, пышное и естественное, совершенно явно речь не идёт о том, что несчастный куст что-то перепутал или заблудился – растения, уже не первый раз замечаю, не идиоты, и не хуже нас знают, какая бывает погода и почему не надо попусту выпендриваться, развлекая зевак. Значит, это растение такое особенное, значит, его такого нашли или вывели, и наверняка ещё и медаль какую получили типа тех, что выдают растениям в Королевском садоводческом обществе – За садовую доблесть!
Фотографии показывали нечто впечатляющее, пышные грозди таких граммофончиков с совершенно очаровательным разбросом розовых оттенков – кажется, там нет двух одинаковых. Это обычно признак гибридов, которые напихали в свой геном все гены от всех предков, так что там на разных хромосомах десятки копий каждой аллели с небольшими мутациями, так что буквально каждая клетка может в зависимости от непредсказуемой игры всяких внутренних и внешних факторов запускать свою собственную комбинацию генов на совершенно произвольную мощность. Межвидовой гибрид или что-то очень сильно полиплоидное. Но надо найти что это. Это было нетрудно, всё же зимнецветущих растений умеренного климата на свете немного.
Знакомьтесь (да-да, именно так испокон веков на русский переводился глагол “meet” и ни в коем случае не “встречайте”!) – это калина, гибридная калина, калина боднантенская (Viburnum × bodnantense). Калина? – не поверят многие, не может быть, совсем не похоже. Мы же знаем нашу калину с её странными соцветиями, как будто отцветающими, не успев толком зацвести, но зато и с великолепными гроздьями красных ягод. Не похоже ну просто совсем. Но не будем спешить, калин разных на свете довольно много и большинство живет не в умеренном климате, а как раз где-то в Азии в тех местах, где внизу парилка тропиков, а чуть выше в предгорьях вполне умеренный и очень мягкий климат.
Калина иногда кажется близким родственником всяких розоцветных, но это заблуждение. На самом деле еще недавно калину относили к семейству жимолостных – и вот это действительно хороший ключ, потому что цветки у той зимней калины точно имеют немаленькое сходство с типичными гвóздиками цветков разных жимолостей. Но не так давно к систематике растений дорвались исследователи, вооруженные генетикой, и началось перетасовывание старых семейств. Вот и калины вытащили из жимолостных и положили в новое маленькое семейство Адоксовые (Adoxaceae) вместе с бузинами. Хорошая компания.
Займёмся этой конкретной калиной – она того стоит и сама по себе – хороша, и пахнет приятно, как сообщает наш корреспондент из Берлина, деликатной смесью немного от сирени, немного от жасмина, забыл спросить какой жасмин имеется в виду, настоящий или чубушник, но в общем один чёрт – сладко. Летом наизнанку бы вывернуло, но зимой такой аромат должен дополнять общее ощущение нереальности – все серое-бурое, а тут это цветёт и пахнет. Калина не обманула – поиски ее корней в высоком смысле этого слова приведут нас в викторианскую Англию и даже немного зацепят Диккенса, и к целой толпе очень важных персон с настоящими титулами и обширными имениями.
Многие знаменитые садовые растения обязаны своим появлением на свет увлечению садоводством в Британии среди высшего общества. Это увлечение появилось очень рано, еще в конце 17 века в Англии выходили журналы и книги по садоводству. Но совсем широко это увлечение распространилось в 19 веке в викторианскую эпоху, когда стала бурно развиваться промышленность, а с ней в ряды высшего общества влилось немало разбогатевших простолюдинов, банкиров и промышленников в первом-втором поколении, которые захотели как у настоящих аристократов тоже завести сады и коллекции модных растений. Такой “Вишневый сад” наоборот – британские нувориши и не думали вырубать старые сады, но принялись закладывать новые, ещё больше и богаче прежних. И сейчас нам эта зимняя калина устроит просто парад таких персонажей. Ротшильды, например, специализировались на рододендронах и магнолиях, и мы их краем уже однажды зацепили с нашей собственной магнолией. А с этой калиной мы попадаем на представителя другой знаменитой англо-французской банкирской династии – Штернов/Стернов. Этот огромный клан, ведущий родословную с конца 18-го века от франкфуртского виноторговца Самуэла Хайима Штерна, до сих пор владеет мощными финансовыми институтами, упомянем хоть солидную долю в одном из самых больших мировых банков БНП-Париба. И этот клан однажды родил Фредерика Клода Стерна, серьёзно занявшегося не преумножением уже и так огромных семейных капиталов, а их тратой на коллекционирование растений, и так в этом преуспел, что получил от поныне правящей королевы Британии рыцарский титул за успехи в садоводстве. Британия наверняка является единственной страной на свете, где можно получить титул с помощью совка, тяпки, лейки и тачки с компостом. Не будем конечно совсем наивными, чтобы предполагать, что этими благородными орудиями орудовал сам сэр Фредерик, сын и брат мощных банкиров, но в растениях он толк знал, писал про них статьи и книги, в том числе фундаментальный и богато иллюстрированный труд про наши любимые галантусы. А еще он любил путешествовать по Азии и искать там новые растения для своего сада Хайдаун в Западном Сассексе. В этих странствиях он не полагался только на свои собственные любительские знания, но брал с собой професионального учёного ботаника Реджинальда Фаррера и его коллегу, тоже весьма знаменитого учёного Уильяма Пёрдома. Вот так из одного из таких странствий в 1914 году по Гималаям, Тибету они и привезли множество новых растений, в том числе и новый вид калины. В садах Хайдаун уже росла описанная к тому времени калина Viburnum grandiflorum Wall ex DC – Калина крупноцветная (она же калина гималайская, она же большая, источник картинки Magnus Manske, CC BY-SA 3.0, via Wikimedia Commons ), в общем-то родом из тех же мест. Это тоже зимнецветущее растение, которое довольно трудно отличить от того гибрида, которым мы занимаемся, возможно, самым характерным отличающим признаком являются зеленые долго неодревесневающие побеги. Там же посеяли и калину, которую привез из экспедиции и описал как раз Реджинальд Фаррер, поэтому ее и назвали немного позже калиной Фаррера – Viburnum Farreri Stearn. Впрочем, кажется, что раньше ее уже описал русский ботаник и тоже путешественник по Азии Александр Бунге, отчего у неё есть ещё название Калина пахучая – Viburnum fragrans Bunge (источник картинки Sten Porse, CC BY-SA 3.0 <http://creativecommons.org/licenses/by-sa/3.0/>, via Wikimedia Commons). Новая калина выросла и зацвела в начале 1920-х. Она тоже очень похожа на нашу находку, и цветет тоже зимой, хотя в разных описаниях немного разные сведения – такое впечатление, что она когда хочет, тогда и цветёт. Вот так. Привезли семена, прорастили, посадили, вырастили.
И здесь сразу загадка – то, что интересует нас, это межвидовой гибрид именно этих этих двух похожих друг на друга калин, но появился этот гибрид вовсе не в саду сэра Фредерика под присмотром мистера Фаррера и его учёных коллег, а в совершенно другом месте и даже в другой стране, в Уэльсе, с знаменитых садах Боднант, про которые рассказывают, что это одни из самых великолепных садов всей Британии. Поехали туда.
Сады Боднант, их хозяева и создатели
Сады Боднант, в которых появилась впервые или скорее была опознана заинтересовавшая нас калина, находятся в Уэльсе , в самой верхней, северной части этой самобытной страны, уже совсем недалеко от Англии и от Ливерпуля, в устье реки Конуи, откуда и получили свой титул хозяева садов, бароны Аберконуэй, что собственно и значит по валлийски “устье реки Конуи”. Сады по-прежнему находятся в собственности семейства, которое нынче представляет четвёртый барон Аберконуэй Майкл МакЛарен, но они открыты для посещения и очень популярны, судя по мноогочисленным отзывам. Садам сильно больше ста лет, и в них сохраняются большие коллекции растений, которые собирались профессиональными ботаниками с начала прошлого века из экспедиций в Юго-Восточную Азию, Гималаи, Тибет, южные провинции Китая. Сады знамениты огромной коллекцией рододендронов, как видовых, так и местной селекции. А еще именно оттуда пошёл гималайский голубой мак, который вовсе не мак, а меконопсис буквицелистный, но об этом как-нибудь отдельно, потому что у меня есть некоторый собственый опыт общения с этим изысканным и капризным растением.
В начале истории садов Боднант был некий Генри Почин. Фамилия этого персонажа выдает низкое происхождение, и действительно это сын мелкого фермера-йомена, но благодаря интересу к новейшей тогда науке химии он изобрел и запатентовал в 1862 процесс изготовления осветленного канифольного мыла, а это вовсе не то, чем моют руки, а такой состав для пропитки бумаги, отчего она становится гладкой и прочной, и очень хорошо принимающей типографскую краску или чернила. Были у него и другие важные изобретения. Разглядывая искусную гравюру с портретом мистера Почина, химик тут же распознает прибор для перегонки с паром, в основных частях совсем с тех пор не изменившийся – а в таких приборах обычно добывали ароматные масла из растений. Видимо, Генри Почин не просто так заинтересовался садоводством, но и разводил в своих садах ароматические растения. (Источник картинки: Генри Дэйвис Почин, гравюра P. A. Rajon after W. W. Ouless, 1875 . CC BY-SA 3.0
Трудно не упомянуть для полноты картины викторианского общества, что сын основателя садов некий Персиваль Почин, унаследовавший значительную часть имения, умудрился попасть в историю, прямо сошедшую со страниц романов Чарльза Диккенса. Это происшествие сохранила для истории газета Таймс, номер от 28 января 1891 года. Некий бедный несчастный осиротевший мальчик Уильям Уилкинсон попал в работный дом (перечитываем Оливера Твиста), откуда его и взяли мистер Персиваль Почин с супругой Матильдой, но не для того чтобы заменить сироте тепло родительского крова, а для использования в качестве бесплатного слуги, причем оба страшно издевались над ребенком, избивали его всем, что попадется под руку, выставляли зимой без еды и одежды на холод, и так далее – настолько увлеклись таким “воспитанием”, что на них написали жалобу соседи, которым надоели вопли несчастного, и делом занялась полиция. Проблема была в том, что Персиваль был шурином новому хозяину имения Боднант, Чарльзу МакЛарену, а тот в это время уже был членом парламента и вообще весьма известной фигурой в Лондоне, и статейка в Таймс могла повредить его карьере. Журналист, написавший заметку, был склонен к обобщениям и с удовольствием вывел в ней всех родственников члена парламента, намекая на то, что это типичное дело, выдающее нравы высшего общества. Дело тем не менее замяли, но история помнит всё. Мальчик, кстати, выжил, и судя по разным данным стал вполне уважаемым членом общества и дожил до преклонных лет. Следовательно, может быть всё не так страшно. Нравы просто у них были такие строгие.
Генри Почин оставил имение Боднант своей дочери Лауре и ее мужу Чарльзу МакЛарену. Тоже интересный персонаж. Вот мы иногда удивляемся, а что это Англия, то есть Британия такая богатая страна, вроде такая маленькая, и живут там какие-то зловредные англосаксы, которые не покладая рук всем гадят – когда только успевают всем другим заниматься. Особенного могущества Британия достигла как раз в 19 веке. И вот мы, заинтересовавшись одной калиной, наталкиваемся на множество важных персонажей, каждый из которых показывает своей жизнью, как потрясающе работала в Британии вертикальная мобильность общества. Родился в лачуге, что-то придумал, сумел развернуть дело, и вот уже к концу жизни готов очередной столп общества и основатель династии с наследуемым титулом. Принцип “из грязи в князи”, ну не в князи, а в баронеты или бароны, пэры её или его Величества работал как часы. Но эта новая “аристократия” была в отличие от старой, настоящей, предприимчива, ненасытна, честолюбива и неутомима в накоплении богатства всеми способами, от новой быстро растущей промышленности до эксплуатации огромных колоний, а богатство страны складывается из богатства ее жителей. Отец Чарльза МакЛарена Данкан родился самым младшим сыном мелкого торговца. Он нигде даже не учился, был самоучкой, выучился разбираться в текстиле, поработал приказчиком в лавке, понемногу накопил на собственное дело, и так хорошо его вел, что спустя пару десятилетий стал городским казначеем в столице Шотландии Эдинбурге. Таланты финансиста помогли ему спасти от банкротства городскую казну и немало прославиться. Кроме прочих достижений он известен тем, что организовал целую сеть бесплатных школ для бедных детей, видимо, вспоминая начало своего пути, на котором учиться в школе ему не довелось. Детям своим, – а были люди викторианской эпохи плодовиты, и у Данкана бало три жены и от каждой по несколько детей – он уже оставил и положение в обществе и немаленькое состояние. Один из сыновей, Чарльз как раз и стал хозяином имения Боднант, и с этого момента оно остается фамильным владением. Сэр Чарльз стал уже деятелем не шотландского, а имперского масштаба, королевским адвокатом, членом парламента, видным деятелем либеральной партии, промышленником со значительными активами в железных дорогах, угледобыче, верфях. Вот он тут справа, такой благообразный джентльмен уже в конце своего впечатляющего марш-броска в самый верх британской элиты (источник картинки: Bassano Ltd, via Wikimedia Commons). Он стал, например, одним из совладельцев и председателем совета директоров крупнейшей судостроительной компании Джон Браун и Ко, строившей огромные трансокеанские лайнеры, – с их стапелей сошла та самая печально знаменитая Лузитания, которую потопила вместе с тысячей с лишним пассажиров немецкая подводная лодка в 1915 году. И другие знаменитые пассажирские суда 20-го века: Queen Mary, Queen Elisabeth, Queen Elisabeth 2. Для него были созданы и.к.в. Викторией и Эдуардом Седьмым новые наследуемые титулы, сначала баронета Боднант, а затем и барона Аберконуэй, что давало право и ему и его наследникам по старшинству носить называться лордами Аберконуэй. В общем, жизнь совсем удалась, хотя на садоводство времени не оставалось, этим занималась его супруга Лаура. А вот сын сэра Чарльза сэр Генри, второй барон Аберконуэй, в садоводство ушел с головой. При нём как раз и появилась та самая зимняя калина, из-за которой мы сюда и забрели. Совпадение или нет, но появилась она в тот самый год, когда отец его умер, и сэр Генри вступил во владение титулами и наследством. Сэр Генри успешно приумножал отцовское наследие, тоже был членом парламента и прочее. Сын его, тоже сэр Чарльз, третий барон Аберконуэй сначала чуть не влип в историю. Он был близок кругу лорда Галифакса, который перед началом Второй мировой войны представлял те круги британского общества, которые склонялись к заключению мира с Гитлером, и Чарльз участвовал в таких тайных переговорах с Герингом. К счастью, из этого ничего не вышло, к власти пришёл Черчилль, лорда Галифакса отправили послом в США, а Чарльз отправился воевать старшим лейтенантом в королевскую артиллерию. В этом месте нервно моргнём – он, как и его отец и потом сын, был председателем совета директоров крупнейшей судостроительной компании мира. Старшим лейтенантом, воевать… Принципы, долг, страшные вещи. После войны Чарльз унаследовал все имение семьи МакЛарен, включая Боднант. Знаменитое Королевское садоводческое общество (RHS) лорды Аберконуэй возглавляли с перерывом в 8 лет с 1931 по 1984 – в течение 45 лет! Сначала второй барон сэр Генри, затем третий, сэр Чарльз. Последний прославился сакраментальной фразой, которой он неизменно каждый год открывал цветочное шоу в Челси: “Я думаю и не боюсь ошибиться, что это будет самое прекрасное шоу в Челси в истории”. Сейчас и титул четвертого барона Аберконуэй и владение имением Боднант принадлежат старшему сыну сэра Чарльза Майклу МакЛарену, который пока ничем особенным не прославился, и Королевское садоводческое общество не возглавил. Наследник у него есть, так что пятым бароном тоже есть кому быть, пока. Но титулы остались, а былого величия уже нет, новая аристократия состарилась и стала неотличима от старой. Великая судостроительная компания давно обанкротилась, не выдержав конкуренции.
Так откуда же взялась боднантская калина?
Но хозяева хозяевами, а у садов Боднант были и настоящие созидатели, и это тоже очень характерно для потомственного британского садоводства. На протяжении почти всей истории садами управляли последовательно три поколения одной семьи садовников, Фредерик Паддл взялся за дело в 1920, его сменил его сын Чарльз, а того в свою очередь уже внук Мартин, и так эти выдающиеся садоводы, все лауреаты престижной награды За достижения в садоводстве Королевского садоводческого общества, и строили эти сады на протяжении 85 лет до 2005 года.
Именно Чарльз Паддл и был тем садовником, который и обнаружил новую калину. Так откуда она взялась? Точно это неизвестно, но из сопоставления дат и событий можно предположить довольно простой сценарий. Как мы уже выяснили в начале, эта калина – межвидовой гибрид от калины крупноцветной и калины Фаррера, впервые появившихся в садах сэра Фредерика Стерна в Шотландии, и там они росли в одной коллекции, то есть, скорее всего, рядом. И это вполне могло привести к самопроизвольному опылению, и завязыванию семян гибрида. Такие вещи случаются, и вполне могут остаться незамеченными. Вообще эти калины – растения редкие и вряд ли хорошо изученные, так что не исключено, что это уже не два отдельных вида, а что-нибудь гораздо ближе по генетике, так что и скрещиваться им несложно. Из отрывочных сведений можно понять, что этот боднантский гибрид вроде бы даже нестерилен и может завязывать фертильные плоды. Подробнее я это не исследовал, и не знаю, например, откуда взялись садовые формы, которых уже довольно много – то ли это вегетативные спорты, то ли все же что-то, появившееся из семян. Дальше, видимо, случилось что-то типа обмена собранными семенами с другими коллекционерами, и так семена одной из этих калин и попали в сады Боднант, были пророщены, подрощены, и дальше надо отдать долное Чарльзу Паддлу, который понял, что выросло нечто новое. Почему понял – мы тоже никогда не узнаем, скорее всего сеянцев было несколько, часть из них оказалась соответствующей исходному виду, а часть или даже одно растение – существенно отличалось, настолько что профессиональные и опытные люди поняли, что получили отличное новое растение и принялись его размножать и хвастаться находкой среди садоводов Британии.
В сети можно найти саженцы культиваров, происходящих от этого гибрида. Они немного отличаются интенсивностью красного оттенка в цвете, при том, что окраска отдельных цветков очень изменчиваа, но есть общая тональность – у некоторых она ближе к очень бледно-розовой, у других – весьма насыщенна и сочна. Ладно, нам это замечательное растение всё равно не светит, так что не будем разбираться. Впрочем, там где потеплее, а страна у нас большая, это растение вполне будет расти и цвести.
Вот такое интересное растение можно встретить зимой в странах Европы с мягким климатом. У нас в Средней полосе оно вполне может расти, но не сможет цвести зимой; возможно, попробует зацвести весной и попадёт под мороз. Я бы не стал даже пробовать, тем более, что общий вид самого растения, его манера расти торчащими во все стороны прутиками, выглядящими как неряшливая куча хвороста, и довольно банальные листья вряд ли оправдали бы попытки пристроить этот кустарник в наших садах. Подождем лет пятьдесят, может быть глобальное потепление скажет своё веское слово, и у нас тут будет зима как в Варшаве или Берлине, тогда и попробуем.
Источники картинок: BodnantGarden, CC BY-SA 4.0 <https://creativecommons.org/licenses/by-sa/4.0>, via Wikimedia Commons; https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/f/fb/Henry_Davis_Pochin._Etching_by_P._A._Rajon_after_W._W._Oules_Wellcome_V0006598.jpg
А я уже думаю, что за зверь такой у нас, зимняя калина, а это оказывается Берлин. Выглядит интересно
Где-то южнее и у нас может расти, так что кто-нибудь может быть и заинтересуется. А может уже есть. Небольшого минуса эта штука явно не боится, но цвести буд не в феврале, а в марте, что тоже неплохо.