Зима в этом году была странной, бесснежной. Снег выпал только… на второй неделе апреля. И быстро стаял на третьей. Короткая зима сменилась неделей почти летней жары, до +27 по прогнозу, и даже на грудус-другой больше по термометру. Живая природа кажется смекнула, что планета в целом малость свихнулась и нужно торопиться жить, зеленеть и цвести, и бросилась всем этим срочно заниматься. И как в воду глядела – в конце апреля снова похолодало, и половину мая было очень холодно, с заморозками почти каждую ночь. А к концу мая снова стало быстро разогревать почти до той, апрельской, ха-ха, жары. Вот такая весна. Сделаю-ка страничку просто про то, как распускаются растения этой весной, какие сочные краски приносят, чедь холод если чем-то и хорош, то тем, что продлевает цветение и насыщает палитру, краски не тукснеют и не выгорают. Страничка будет необычно сухая с минимумом текста, сделаю побыстрее и займусь более содержательными страничками. Очень мне хочется в этом году и рассказать побольше про всякие сорта, и начать наконец обобщать свой опыт по саду без химии. Не всё сразу, но будем двигаться в этом направлении.

16-18 апреля. Сразу после таяния снегов, но ещё не стало жарко. Снега было много, а лёг он прямо на уже цветущие первоцветы и лезущие побеги, и казалось, что он их похоронит: раздавит, заморозит, всё расклякнет и погибнет. Ан нет, растения куда более живучи, чем нам кажется, и например, те же крокусы, которых прямо накрыло в полном роспуске, продолжили цвести как будто ничего и не было. И это совершенно удивительно, ведь чашечки цветков кажутся такими деликатными и хрупкими, а на них навалило тяжелого мокрого снега сантиметров по двадцать, – раздавить должно в лепёшку. Нет, цветут, и те, что цвели, даже не помялись. Точнее как раз помялись – когда только-только вылезали из-под снега, выглядели жалко. Но быстро разгладились и стали как новые. Я в общем понимаю, как это происходит с лепестками – у них тоже есть тургор как у обыкновенных листьев. Но вот полное востановление собственно цветка, хрупких и деликатных тычинок и рыльца – это выше моего понимания. Ну и хорошо: главное, что работает, а понимание когда-нибудь появится. Даже галатнтусы, а вернее, именнно галантусам повезло всё же оправдать звание подснежников в бесснежную зиму специально для них устроили неделю снега. И новые первоцветы всё лезут, продолжив выдвижение на прерванном месте. И тут же вылезли и зацвели сетчатые ирисы, иридодиктумы. Капризное это растение в наших краях: я много пробовал, но в большинстве мест они выпадают максимум на третий сезон. Но нашлось одно место, где раньше рос ковром стелющийся можжевельник, довольно давно почти полностью выпревший – и вот там синие иридодиктумы отлично прижились, растут уже минимум десять лет и даже неплохо умножились, образовав настоящие куртинки. Глубочайший синий цвет, легко перекрывающий по насыщенности лезущие везде пролески. А контрастом к ультрамарину плотно красные тюльпаны Кауфмана сорта Showwinner – Победитель шоу: редкий случай, когда хвастливое название вполне уместно, настолько мощен и сочен красный. И тоже растут на одном месте минимум десять лет, каждый год открывая красный цвет раньше всех остальных ранних тюльпанов Кауфмана и Грейга. Крокусы, как всегда, отложим для отдельной странички – их уже очень много, и я всё же наконец стал в них разбираться получше. И совсем удивительно в этом году ведут себя эрантисы (не весенники!), они вылезли и стали робко цвести еще на второй неделе марта, цвели месяц, понемногу увеличиваясь, попали под снег, и вот сейчас вылезли чтобы наконец начать отцветать.

19-24 апреля. Вдруг начинается совсем неапрельская жара. Распускается магнолия, о чём я уже успел сделать отдельный пост. Жара быстро закругляет первую волну первоцветов – доцветают крокусы, галантусы, и даже эрантис (не весенник!) наконец успокаивается и сворачивает жёлтые венчики, впрочем это замечательное растение и в отцветшем виде весьма эффектно своими резным прицветниками. И начинается вторая волна мелколуковичных. Кругом пушкинии, пролески, хионодоксы – все они хорошо обжили сад сплошным ковром под деревьями, вокруг многолетников, там где почву не тревожат. К концу мая ботва этих растений исчезнет, вернув в почву и в свои луковицы накопленное питание. Все эти растения отлично самосеются, и дополнительно распространяют детку луковиц и клубнепочек просто за счет обычных событий в почве – мы ведь даже не замечаем, но даже там, где почву казалось бы не трогают, происходит перемещение и почвы и ее обитателей – что-то всё же пересаживается, где-то кто-то копается; корни и корневища растений покрупнее расталкивают и перемешивают слои почвы. Так всё и расползается, и это хорошо. Расцветают и первые видовые тюльпаны – изящнейшие туркестанские, образовавшие неплохие куртинки. Они очень быстро отцветают, так что нужно быть бдительным, чтобы застать эти миниатюрные звёздочки парящие на тонких малозаметных стеблях. Но самый гвоздь программы этих дней это растение, которомы мы вернули настоящее имя: не джефферсония, а косоплодник манчжурский, дальневосточной, а не североамериканской флоры. Это миниатюрное растение от появления едва заметных красных листочков до цветения проходит за пару недель, цветёт 3-4 дня, и нужно специально следить за местом, где ожидается появление этого малого чуда чтобы не пропустить момент: дальше будут только симпатичные листья, которые быстро накроют растения рядом. Не знаю что в нём такого особенного, но это просто эталон изящества и деликатности: я тут поцвету немного, мне надо, не побеспокою, вы и не заметите. Заметим-заметим, и даже попробуем разглядеть, почему его так назвали – вон на боку завязи, превращающейся в коробочку, едва заметный косой шов, по которому она однажды раскроется – но вот этого я пока ни разу не увидел. Попробую в этом году.

25-30 апреля. Жара сдулась так же внезапно. В конце апреля вернулся холод, замаячила угроза заморозков. А на волне тепла пошли распускаться серьёзные растения: первые крупные нарциссы, немного тюдьпаны и конечно же, рябчики, и шахматные, и императорские. Эти последние можно смело назвать чемпионами по скорости вегетации: внушительное растение со стеблем толщиной иногда и в пару сантиметров и высотой до метра вымахивает за три недели, по пути плюёт на непогоду, заморозки, а в этом году и на снег, которым их хорошо придавило, нагнуло, похоронило – казалось, что всё, накрылись в этом году рябчики. Ан нет, снег стаял, и вся эта довольно конструкция: снизу похоже на стебель с листьями большой лилии, потом из этого выдвигается телескопическая штанга, на конце которой снова начинается несколько этажей листьев, потом ряд больших колокольчиков и сверху такой задорный плюмаж, вполне себе императорский. Всё это вдин день расускается и дальше довольно долго цветёт, постепенно увеличиваясь в размере и наливаясь цветом, слегка в конце приподнимаясб. Когда-то у меня были проблемы с этими рябчиками, они никак не хотели цвести, что бы я с ними ни делал. Сажал, выкапывал, вымачивал, бережно хранил в теплеи сухости – ничего или еле-еле. Пока однажды я просто не потерял одну луковицу, забыл среди кустов роз: она перезимовала и – расцвела. Тогда-то я и понял, что самое лучшее, что можно сделать с императорским растением это отстать от него: посади и забудь. Не совсем забудь – оно очень любит плодородную почву, любит хорошо питаться. Императорам положено хорошо пожрать: пиры и торжественные обеды в честь других императоров, понятно. только из этого не следует, что под него надо лить удобрения. Но вот что надо это подваливать хорошей органики каждый год, поэтому оно так любит расти рядом с розами. Хорошая органика и пролив Экофусом, и так год за годом оно приживается, становится дородным и высоким, даёт обильную листву и всё более пышные и плотные соцветия, выдвигает новые побеги, причем одинаково хорошо растет и на свету, и в очень плотной полутени. И нужно обязательно после цветения обрезать соцветия, но оставится всю листву под штангой, и это немного неприятно тем, кто любит чмистоту и порядок, потому что придется терпеть, пока эта конструкция желтее и вянет – но в это время оно и перегоняет питание в луковицу и завязывает соцветия на следующий год. Обрезать верх нужно в принципе, только тогда, когда завязываются плоды – такие громадные коробки, вот если их оставить, луковица сильно ослабнет, и ей понадобится несколько лет, чтобы вернуть силу. Но плоды завязываются довольно редко, и чаще завязь отпадает, тогда можно оставить всю конструкцию до увядания.

Все эти фокусы с бесснежной зимой, а затем снегопадом в апреле и длительными холодами в мае, кажется убедили некоторых снегирей, что куда-то лететь на лето незачем, крылья не казённые, а тут и так прохладно. И я всё время до середины мая слышал позывки снегирей, и несколько раз видел их своими глазами в саду. Последний раз 16 мая – и это точно рекорд для этой птицы, в нормальные годы пропадающей из наших краёв самое позднее в середине апреля. Снегири казались вполне довольны жизнью, пару раз слетали в харчевню, а ещё я видел их на большой иве, где они с удовольствием жевали висюльки завязавшихся семян. А ещё я стол же долго вдали слышал свиристелей, хотя в кадр они таки и не попались. А вот с обычными весенними птицами из вьюрковых: зеленухами, чижами, щеглами – было не очень густо, не то чтобы их совсем не было, но по сравнению с прошедшими годами точно намного меньше. Птицам явно не зашли климатические эксперименты. Птицы ставят нам неуд, и это плохо, потому что меньше птиц больше насекомых, баланс сместится, и возможны вспышки численности довольно обременительных для растений шестиногих существ.

2-5 мая. Холода оказались серьёзными. На пару дней даже пыталась вернуться зима и выпал снег, видимо, в апреле что-то недосыпали и решили вернуть должок. Как там нынче выражается один незадачливый деятель: долги возвращают только дураки, как-то так. Ну да, трудно не согласиться, если нам задолжали снега в мае. Оставьте себе, послушайте хорошего совета. Не хотят, ну ладно, переживём. Как видим, императорским это не понравилось: поникли быйными головами прямо в снег. На самом деле просто согнулись под тяжестью мокрого снега, а ещё у луковичных понижение температуры ниже нуля вызывает снижение упругости несущих тканей, потерю тургора. Это происходит и с тюльпанами, и с гиацинтами. но при более низкой температуре, а этими ночами около минус двух и легли только большие рябчики. Как легли так и встали, снег стаял к вечеру третьего, осталось холодно с ночными заморозками, но без снега. И рябчики поднялись как ни в чём не бывало. Прямо скажем, удивительно, но вот что тургор животворящий делает: как только в сосудах поднялось давление соков, несущие ткани восстановили упругость. Поднялись и цветут дальше.

Балда в квадрате

О, кто ж это в кадр так хорошо попал? На главной присаде над прудом, старой засохшей вишне, не пилю специально. Кажется, это славка-мельничек, она же завирушка. Славная птица ловила над прудом насекомых, а может просто прилетела попить водички. Забавное научное имя у этой птицы – Curruca curruca – Куррука куррука. Дано оно самим Линнеем, а предложено ещё раньше остроумным швейцарцем Конрадом Гесснером, основоположником научной ботаники и зоологии из 16-го века. В его честь названа геснерия, давно пора мне завести это занятное растение, хотя зимовать ему придётся дома. Так вот этот учёный одним из первых стал систематически называть виды, и этой птице решил отдать бесхозное латинское слово, смысл которого никто не знал. До нас дошла только очень малая часть написанного античными латинскими авторами, вряд ли даже один процент, поэтому в том, что осталось, а осталось тоже немало, сотни томов – находятся слова, которые встречаются один-два раза, для современников они были понятны, и наверняка использовались и толковались нередко, но всё утрачено, кроме одного раза, и так и осталось слово, которое неизвестно что значит. А здесь совсем смешно во всех смыслах: оно встретилось всего один раз в районе 275-й строфы в знаменитой шестой сатире Ювенала, злобном манифесте упёртого женоненавистника. Этим длиннющим и ядовитейшим сочинением поэт пытался отговорить своего приятеля Постума от женитьбы. В сатире достается не только женщинам, но и мужчинам, которые имеют глупость подпадать под женские чары. Вот именно таких великий и очень злобный поэт и приложил словечком то ли uruca, то ли curuca. Явно какое-то обзывательство, по смыслу понятно, что это посмешище; в одном русском переводе просто написано “балда“, а в итальянском уже совсем бранное слово coglione, очень щедр этот замечателный язык на всякие обидные обзывалки, ну и в разных других переводах тоже всякая брань, кто во что горазд, ведь значения настоящего этого слова никто не знает. Но почему-то уже средневековые толкователи, – а таких было немало, потому что сочинения Ювенала использовали для того чтобы учить школяров латыни, и учёные мужи писали целые книги толкований на эти тексты – почему-то решили, что речь идёт о какой-то малой птичке, именно малой. Какие-то резоны у них были, наверное, ведь в 10-12 веках какие-то остатки народной латыни ещё оставались в обиходе. Понятно, что даже если так, категорически не ясно, при чём тут малая птичка в таком терпком контексте, а Ювенал, да и вообще античные авторы за словом в карман не лезли, а сочности слога могут позавидовать и современные писатели. Крайне сомнительно, что расписывая другу Постуму чудовищные пороки римских женщин первого века, поэт вспомнил милую птичку иначе как процитировав знаменитый стих Катулла про неверную возлюбленную Лесбию и её воробушка. Возможно, средневековые толкователи просто хотели смягчить совершенно отвязный текст Ювенала для ушей школяров, типа, птичка вот какая-то, не подумайте ничего плохого, поэт мило шутил, время было сложное, рядом то Мессалина, то Агриппина. Ну хорошо, шутит так шутит, и прошло ещё пара веков, Средневековье кончилось, началось Возрождение и Новое время, и уже Гесснер, настоящий учёный, решил, что негоже симпатичному с виду слову пропадать, так дадим-ка это имя уже конкретной милой птичке. А дальше уже Линней его совсем узаконил, превратив и в род, и в видовой эпитет, у него так часто бывало, работы было невпроворот, и думать ещё и о разных словах было некогда. А потом уже целое отдельное семейство славок получило имя Curruca, но славка-мельничек, Curruca curruca, получается, так и осталась балдой в квадрате, если не чем похуже – ведь представьте, что где-нибудь когда-нибудь найдут неизвестную античную рукопись, и там будет наконец это слово в понятном контексте. Славная птица, простите этих великих мужей науки, да и Децима Юния Ювенала заодно, хотя вот уж он-то точно ни в чём не виноват кроме мизогинии. А у нас – мельничек – очень славно, мне нравится, а завирушка – нет. Сами вы завирушки – сказала бы наверняка славная птица и была бы совершенно права.

7-10 мая. Холодно. Ночью заморозки, почти каждый день, не очень сильные, но чтобы так долго вообще не припомню такого. Под раздачу попали цветущая слива и груша – отлично видно поражение завязи, почернение. А нельзя ли было защитить от этого? Нет, здесь явно температура рпускалась ниже физиологического порога устойчивости: завязь почернела, поражены ткани. Защитить можно только тогда, когда температура только подходит к этому порогу, и растение реагирует как на стресс, в том числе может сбрасывать завязь: вот в таких случаях обработка Эпином вполне рациональна и эффективна. А конда уже самые уязвимые ткани чернеют – это признак омертвления, некроза – тут уже ничего не поможет, а заморозки повторялись много ночей подряд. А вот вишня задержалась с цветением – правильная идея. Посмотрим что дальше будет. И несмотря на холода, начинают хорошо цвести все большие луковичные: тюльпаны все кроме самых поздних махровых и бахромчатых. Нарциссы с крупными цветками. Рябчики окончательно восстали после снежного унижения, и императорствуют всласть. А одно из моих самых любимых: видовой тюльпан поздний (Tulipa tarda), вот кто умудряется быть ярче и желтее самих нарциссов: он давно обжил мой сад и во многих местах устроился большими колониями, и в пасмурную холодную погоду зажигает солнце на земле, и так, что настоящему должно быть стыдно так слабо греть и светить.

11-16 мая. Холода и не думают отступать, хотяпрогноз на 10 дней уже оптимистический, но пока ещё под утро температура так и норовит переехать через ноль. Обильно цветёт красная смородина, и тоже видно, что ей не по себе от заморозков – и вот тут как раз другая ситуация. Обработал несколько раз через пять дней раз Эпином, это часто помогает в пограничных ситуациях: как будто удается отстоять градус-другой. Но совсем чудес не бывает, и если температура ниже чем порог устойчивости, ничего не поможет, как и случилось со сливой. Но как много раз замечал, у растений есть манера перестраховываться, и самостоятельно устраивать себе неприятности даже если неблагоприятный фактор: не першагивает через порог, а только приближается к нему. Растение может сбросить часть или всю завязь или цветки, но не для того, чтобы покапризничать, а чтобы сэкономить силы для того чтобы пережить неприятный момент. Это называется стрессом и реакцией на него. Вот в этих случаях и работает Эпин: это такое успокаивающее, оно блокирует в растении сигналы бедствия, и растению кажестя, что все хорошо и не надо торопиться сбрасывать лишнее. С смородиной происходит ровно это: она сбрасывает часть завязи, но обработка успокаивает ситуацию. Только не надо думать, что у растения есть что-то типа психики, нам стали часто заливать всякие байки на эту тему, но это чепуха: “успокоение” у растений действует совсем не так, а через передачу разных сигналов в тканях; часть сигналов отвечает за стресс и реакцию на него, а часть за нормальное развитие, выход из стресса, восстановление баланса – Эпин действуует именно на этот баланс, пересиливает сигналы стресса, и растение продолжает развиваться по возможности нормально, перестаёт сбрасывать завязь. Вот и хорошо, нам оно не лишнее, и цветы и ягоды. Успокаиваемся, и не паникуем. Через пару недель стало вполне ясно, что эффект был хорош, и большую часть завязи удалось сохранить, и урожай будет неплох. А так холода сильно продлили цветение луковичных и сохранили свежесть цветков: некоторые тюльпаны продержались две недели, а у тюльпана есть замчательное свойство – цветок увеличивается в размере, если цветение продолжается. В жаркую погоду цветы быстро начинают тускнеть и вянуть, и не вытягивают полное развитие. А холод, как ни странно, помогает раскрыть потенциал сорта, и некоторые воспользовались этим на полную катушку, достигнув просто гигантских размеров бокала. С нарциссами крупноцветковых типов та же история. А уж кто получил максимум от холода так это большие рябчики: цветут и цветут, вообще не показывая признаков усталости или увядания. Три недели давно преодолены, и некоторые явно нацелились на месяц. Здорово, хотя и после придется еще месяц терпеть в саду неопрятную жухнущую и при этом огромную ботву этих великолепных цветов, но им нужно накачивать луковицы на следующий год, потерпим. А вот ещё: распутились несколько цветков магнолии, хотя дерево уже всё покрылось роскошной листвой, полностью преодолев разгром, который был учинён на рубеже апреля и мая заморозками, когда и только вышедшие листочки здорово пострадали, и было ощущение того, что в этом году магнолия может остаться без пышной кроны. И вот эти поздние цветки хороши: венчик аккуратно собран, а не свисает мятыми лоскутами, как на цветках апреля. Соседство с бронзовой листвой усиливает эффект, ведь обычное цветение происходит до выпуска листьев.  

17-23 мая. Ну вот, дождались – теплеет! Быстро теплеет, похоже получится как в апреле, когда после холодов со снегом разом разогрело до +25. Сейчас все, кто не успел расцвести из луковичных, быстренько это сделает. А кто давно цветёт, начнут вянуть. Довольно много поздних тюльпанов только начинают раскрываться. Сильномахровые, махрово-бахромчатые, попугайные, лилиецветные не любят холод и задерживаются. Тюльпаныс простым бокалом: дарвины, простые поздние, некоторые триумфы, простые бахромчатые цветут отлично и в холоде, и как мы уже заметили – необычно долго, увеличиваясь в размерах и не теряя свежести. А ещё у меня в этом году оказалось немало видовых: наконец удалось неплохопополнить коллекцию, и – вот сюрприз – практически все посаженные осенью оказались соответствующими этикетке. Для меня это прямо шок. Я потерял дар речи. До этого я прямо уже отчаялся добавить новые видовые тюльпаны: что ни купишь, или ничего не вылезает, или вылезают винно-красные пульхеры: они превосходны, но у меня их уже немало, хотя пусть будут. А тут сразу пополнение на четыре новых вида, а может и на пять: постараюсь в этом году наконец страничку сделаь про видовые тюльпаны, разберёмся. Что-то непонятное случилось, неведомое! Кстати и с сортовыми тюльпанами в этом году лучше, заметно меньше пересортицы, а ведь пару лет назад каждый второй сорт был мимо. Ох, к чему бы такая идиллия? Ладно, посмотрим, но не премину в этом году опять закупиться новыми луковицами, если будут, конечно, ведь ничего красивее тюльпанов цветоводство так и не придумало. Ой, а рябчики-то продожают цвести – вот точно на месяц пошли! Уже немного заметно начало увядания, но всё ещё великолепны. 2025-й – год рябчика, рябчика императорского. А ещё это год шишек. Никогда не было столько шишек, на всех хвойных: на пихтах, на ёлке Акрокона, на лиственницах, Ветки кипарисовика гнутся к земле – хвои не видно под шишкоягодами, похожими на горох. Шишкоягоды это неправильное название –    это тоже самые обычные шишки, макростробилы. На туях и можжевельниках тоже. На кедровой сосне только нет, хотя полно мужских, пылящих. Интересное явление. И уже расцветает сирень, но сирень в этом году не вся удалась, ей не очень понравились заморозки, холод, и быстрый переход к сильному теплу. Ну и не могу не порадоватсья, что начал приходить в себя пион Млокосевича, который в предыдущие годы стал было загибаться и чуть не пропал. Это самый ранний пион, распускающийся протыми, но очень симпатич цветами в середине июня. Я не настаиваю, что это точно пион Млокосевича, а может быть, просто сеянец одного из подвидов пиона даурского. Обсудим это когда-нибудь в другой раз, а пока просто порадуемся, что в этом году три цветущих побега.      

25-31 мая. Вот и заканчивается весна, календарная. В май мы входим с робкой зеленью ещё малюсеньких лисчточков, не могущих наполнить кроны деревьев. А выходим с буйной зеленью – распустилось всё, деревья ломятся от листьев, земля покрыта плоной растительностью, и уже не найдешь там даже следов того, что радовало месяц назад – всех этих мелколуковичных, исчезли, растворились. Холода не помешали растениям приступить к короткому северному лету. Распускаются листья на деревьях в наших краях не сильно позже, чем в намного более южных странах, но зато с другой стороны у них время до ноября, и даже с заходом в декабрь, а у нас в начале октября начинается золотая осень и очень быстро сметает листья с веток. Но вот чем хорош холодный май так это тем, что зелень свежа и мощна, нигде еще не видно ни одного пожелтевшего, сухого листочка. Отцвели тюльпаны, нарциссы, гиацинты, – ушёл из сада мощный цвет, пестрота, многообразие цветов и оттенков, земля покрылась растениями, и стало всё зелено-презелено, у зелени тоже много оттенков, но тон один. Скучно? Немного да, но во-первых, начинается следующая волна цвета от сиреней и рододентронов до пионов и ирисов;  подождём немного. Уходим из весны распускающимися рододендронами. И что особенно интересно  – растением, которое очень сильно похоже на то, с чем весна начинается, – на галантус. Это растение – белоцветник летний (Leucojum aestivum L.). Схожесть огромная, с характерным прицветником, нависающим над цветком как перекладина уличного фонаря. Но белоцветник намного крупнее галантума, выше раза в три. И цветок, если присмотреться, другой, хотя сначала обманывает зеленое пятно, отдаленно похожее на то, что есть у галантуса. Но у галантуса цветок устроен сложнее: есть внешние лепестки, и внутренние, образующие что-то типа сросшейся чашечки и зелёная оторочка именно там. А у белоцветника просто два круга лепестков как у большинства растений из старого семейства лилейных, три и три, и зелёное пятнышко на каждом внизу. Тоже симпатично, колокольчики такие. Приятное растение для всяких загадочных уголков, а оно неплохо растёт во всяких дальних уголках почти в полной тени, хотя и не разрастается.  понемногу высаживаю его в таких местах, где его можно оставить в покое и не тревожить. И ещё одно деликатное растение, про которое мы уже расскзывали – камассия квамаш, иньдейская еда с интересной историей спасения знаменитой экспедиции вглубь североамериканского континента, когда местные племена помогли бледнолицым выжить, показав им луковицы квамаш, ну и в результате потеряли свои исконные земли, переселившись в резервации. Где-то на страничках предыдущих лет есть эта история. Есть у меня и синяя камассия, очень слабая и не разрастающаяся. И бледно-голубая, сильная, и хорошо уже увеличившаяся и размером и количеством цветущих побегов.

Птиц этой весной явно меньше, но свято место пусто не бвает и вот, полюбуйтесь, какой посетитель залез в харчевню. Габариты не позволили расположиться на этажах заведения, пришлось залезть на крышу и изобразить декоративный элемент убранства: типа, теперь это харчевня У кота. Прилетайте, птицы, на обед. Чей? А прилетайте, и узнаете, новый повар готовит острые блюда. Ну, знали мы одного повара, который готовил острые блюда, и однажды отправился в полёт. Да и птицы не идиоты, и таких поваров за версту видят и желает им подавиться собственным хвостом во фритюре.

А вот ещё клиенты с хвостом. И в мехах. ВИП обслуживание, но харчевня работает без перерывов и обслуживает всех, лишь только избавилась от того повара, которому быстро надоело ждать, когда ему прямо в рот залетит изысканное блюдо, и он ретировался, к счастью, хорошо запомнив, что карабкаться наверх толку мало, и проще внизу околачиваться. А что это там с краю зеленуха делает? Над поваром потешается? Нет, просто клюв чистит, испачкался.